Психоделики и движение глубинной экологии: разговор с Эрне Нэсс

Эрне Нэсс(1912-2009) основал движение глубинной экологии в 1973 году, написав статью «Движение поверхностной и глубинной долгосрочной экологии: резюме» (Inquiry, 16, 95-100.). Слово «поверхностной» употреблено в том смысле, что создание новых технологий, прекращение использования ископаемых видов топлива, применение биологии охраны природы и попытки жить проще – хотя и являются важными и необходимыми вещами – всего лишь устраняют симптомы. По словам Алана Дренгсона и Билла Девалла, поверхностный подход не «достигает предельного уровня ценностей и концепций этого мира» (Дренгсон и Девалл, 2008).

Движение глубинной экологии предполагает, что реальной отправной точкой в движении к исцелению от социального и экологического кризиса является оценивающий взгляд на самого себя, самоанализ и анализ мировоззрения, которое влияет на наше отношение и поведение. Многим интересно, сыграли ли психоделики роль в формировании видения Нэсса движения глубинной экологии. Я не нашёл прямых свидетельств в пользу этого утверждения, хотя, как вы сами поймёте из интервью, психоделический опыт очень сильно повлиял на него. Нэсс получал вдохновение для философии глубинной экологии от занятий альпинизмом, философии Спинозы, и ненасильственного подхода к социальному протесту Ганди (Дренгсон, 2005), хотя его психоделический опыт тоже, возможно, сыграл свою роль.

Тем не менее, психоделики и экология по своей природе находятся в прямой связи между собой в трансперсональном опыте Альберта Хофмана (Хофман, IX-X, 1983), давая ему возможность осознать, что факт случайного принятия им ЛСД имел некую психодуховную основу. (Шролл, 2005). Аналогично, повторно исследуя историю, начиная с 1943 года и до наших дней, Ральф Метцнер показывает, что психоделики служат катализатором новой культуры расширения сознания. Новая культура включает в себя движение по защите прав человека, антивоенное движение, сексуальную революцию, движение за освобождение женщин, экологическое движение и всплеск творческих инноваций в музыке, искусстве, моде и литературе (Метцнер:42, 2008) (Шролл, готовится к печати).

Нэссу, при этом, был знаком психоделический опыт, и нельзя не учитывать влияние этого опыта на его взгляды относительно экологии. Отрывок из интервью, взятого Дональдом Ротенбергом, размещён здесь с разрешения автора. (Нэсс, А. и Роттенберг, Д. (1993). Мучительно ли думать об этом? Разговоры с Эрне Нэсс. Миннеаполис, Миннесота: типография университета Миннесоты, стр. 52-56).

«Покусанный дикими животными: разговор с Эрне Нэсс», автор Дональд Ротенберг

Эрне Нэсс: (Описывая свой первый опыт употребления ЛСД) У меня был чудесный опыт, но он не был всепоглощающим, и я сказал: «Он не всепоглощающий». Она была рассержена, и для новой сессии заказала просто фантастическую дозу ЛСД, и в этот раз был чудесный опыт, всё было очень красочное, комната и всё остальное…Сначала я увидел, что комната искривлена и выглядит очень странно, а моё тело казалось мне очень длинным, несколько километров длиной.

   Марк А. Шролл и Эрне Нэсс. Фото сделано Кит Фай, женой Эрне,         на конференции Международной трансперсональной ассоциации в Киллами, Ирландия, 28 мая 1994 года в отеле Грейт Соутерн

Внезапно, мой взгляд упал на несколько картин Пикассо. Впервые в моей жизни они оказали на меня чрезвычайно сильный эффект. Я каким-то образом сам рисовал картины Пикассо. Это было невероятно. Затем моя гуру – тогда она была для меня гуру – сказала: «Может, послушаем музыку?» Когда я был почти готов ответить «да», я сказал себе: «Почему я должен говорить «да»? Прошло уже столько времени с тех пор, как она что-то говорила». То есть, вы получаете эффект замедления времени, который тоже очень интересен с философской точки зрения.

Но затем, слушая одну из моих самых любимых вещей Баха, какое-то из его произведений в стиле барокко, я испытал от музыки очень приятные эмоции. Позже я подумал: «Разница есть, от этого наркотика ты можешь глубже чувствовать вещи на таких уровнях, на которых не мог раньше, но там, где ты уже заходил глубоко раньше, он не поможет тебе». Он не поможет мне в музыке, думал я, но поможет понять искусство.

Дональд Ротенберг: Что нового вы открыли для себя с точки зрения философии?

ЭН: Ну, здесь опять было подтверждение существования разных взглядов. Есть вселенные с определёнными химическими веществами, а есть другие вселенные, с химическими веществами других типов. Но, должен вам сказать, в тот вечер наступил большой кризис, потому что зазвонил телефон. Моя гуру показала на телефон и сказала: «Осторожней, там реальность. Это реальность». Это был мой последний день в Беркли, и я подумал, что мог звонить кто-то в связи с моими экзаменами или работой, и если я не отвечу, то они придут ко мне домой. Мой номер телефона знали очень немногие, поэтому я сказал, что должен поднять трубку; я не понимал, как мне удаётся передвигаться по направлению к телефону, однако происходило это довольно легко.

Я взял трубку и стал слушать, а там рассказывали о ком-то, кого покусали дикие животные в Южной Америке, голос принадлежал пожилой женщине. И я сказал: «Я в Соединённых Штатах. Я не покусан. Кто-то другой покусан». Я был растерян. А потом я внезапно понял, что речь шла о студенте, который не сдал выпускной экзамен, потому что был покусан и лежал в больнице. Звонила его мать, она спрашивала, не могу ли я принять экзамен позже, и я с неожиданной весёлостью ответил: «Да!». Она, наверное, не поняла, чем я был так обрадован! В этом не было ничего страшного, но эта доза ЛСД была такой мощной, что позже вечером я понял, что у меня нет абсолютно никакой возможности выйти из дома и добраться до аэропорта.